Зодчий Бориса Годунова

Вернемся же к вопросу о личности мастера, построившего храм в Хорошеве.

Средневековые представления о творчестве, а также роли творца в судьбе того или иного художественного произведения весьма отличались от того, как мы оцениваем все это сейчас.

Если для нас принципиально, кто именно является автором выдающейся книги или популярной песни, архитектором прославленного здания, создателем коммерчески успешной компьютерной программы, то для людей того же XVI века гораздо большее значение имело то, какому образцу следовал мастер и насколько точно он его воспроизвел.

Для средневекового автора большей честью было уступить право на свое произведение кому-либо из мастеров прошлого. Именно с такой ситуацией сталкиваются исследователи текстов, которые традиция приписывает  древним авторам, в то время как текстологический анализ выявляет более позднюю дату создания.

Конечно, слишком далеко отстоят от нас события конца XVI века. Многие документы, которые могли бы пролить свет на авторство храма в Хорошеве, просто утрачены, а может быть, никогда и не были написаны.

Имена как русских, так и приглашенных из-за границы зодчих и строителей конца XVI века крайне редко встречаются на страницах летописей.

В таких условиях исследователям приходится проявлять изобретательность. При изучении храма в Хорошеве разные ученые обращались к разным методам атрибуции, т.е. выявления имени того, кто спроектировал и возвел стены этого здания.

Первый метод, как пишет А.Л.Баталов, «основан на выявлении в разных произведениях единого понимания архитектурной формы, т.е. почерка зодчего»[1] .

По этому пути, в частности, пошел Павел Александрович Раппопорт, опубликовавший в 1966 году работу, посвященную  атрибуции собора Пафнутиева Боровского монастыря, церквей в Хорошеве, Больших Вяземах, Борисовском городке. Историк архитектуры доказал, что перечисленные храмы, принадлежащие к разным типологическим группам, имеют общие стилистические особенности. Исходя из этого, он предположил, что все эти постройки – дело рук одного неизвестного мастера. Он условно назвал его «зодчим Бориса Годунова».

В свою очередь, Е.Г. Щеболева предположила, что речь идет не об одном мастере, а о целой артели. Исходы из этого, она рассматривала всю совокупность интересующих нас построек как плод труда «годуновской школы» – профессионального  объединения мастеров, отличающихся единством подхода к построению архитектурной формы»[2] .

А.Л.Баталов, в свою очередь, сомневается, что храмы в Хорошеве, Вяземах и Борисовом городке «строили один мастер и одна артель», потому что строительство всех храмов шло практически одновременно – в 1596-98 годах.

Царствование Федора Ивановича, а затем и Бориса Годунова – это эпоха очень активного строительства, как каменного, так и деревянного. Последнее было привычным делом для русских людей. «Постройки из дерева рубились либо посадскими людьми, либо казаками и стрельцами, посылавшимися на поставление новых городов»[3] .

Еще при жизни Ивана Грозного, в 1583 или 1584 годах в Москве был создан Приказ каменных дел, с той целью, «чтобы в Москве более каменного, нежели деревянного строили».

Приказ каменных дел объединял все строительные силы: каменщиков, кирпичников, мастеров и зодчих.

Создание Приказа позволило ускорить строительство, поскольку теперь именно он заботился о своевременной заготовке строительных материалов, организации рабочих и всего процесса строительства.

Приказ каменных дел ведал кирпичными дворами (позднее заводами) близ Москвы, а также  дворами по обжигу извести и каменоломнями, в том числе знаменитыми мячковскими, где добывали белый камень.

При Борисе Годунове значение Приказа каменных дел только возросло. Теперь в компетенции  этой крупной профессиональной организации было все государственное строительство и «всего Московского государства каменное дело и мастеры».

С ростом объемов строительства росло и количество квалифицированных мастеров. Самый высокий уровень мастерства требовался для самых ответственных сооружений – крепостных стен и башен. Ведь здесь зодчему предстояло не только поставить стены, но продумать все меры защиты при осаде и нападении. Для этого ему следовало разбираться в военной тактике, особенностях вооружения, стратегиях осады и обороны и т.д.

Зодчих такого уровня в России было немного. Более того, некоторых мы знаем по имени.

Поэтому  уже достаточно давно исследователи прибегали к второму методу атрибуции памятников архитектуры, который, согласно А.Л.Баталову, заключается в следующем: «Если было известно имя мастера, то ему приписывались все современные его деятельности сооружения, обладающие какими-нибудь уникальными чертами, выделяющимися из общего ряда. Для конца XVI века таким зодчим стал Федор Конь»[4].

К сожалению, нам доподлинно неизвестно, какие храмы строил Федор Конь, однако прихожане Хорошева уверены, что за свой храм они должны благодарить именно его.

Ведь совершенно очевидно, что зодчий, построивший эту жемчужину архитектуры XVI века,  был настоящим мастером своего дела.