02.02.2012
Несколько сестёр милосердия из нашего Сестричества работают в молитвенной комнате Городской клинической больницы № 67. Мы помогаем священникам, которые служат в храме Живоначальной Троицы в Хорошеве и приходят по благословению настоятеля — архиепископа Марка Егорьевского — каждый день в больницу, чтобы совершить над больными Таинства, послужить молебны и поговорить с людьми. В больнице люди всегда почти находятся на грани жизни и смерти. Вот я и решила спросить у некоторых, окружающих меня людей о том, что они об этом думают.
Вчера мне пришло письмо от подруги. Её зовут Алёна. Вы, наверное, помните Алёнушку из русской народной сказки? Так вот, это — про неё. Она очень добрая, и коса у неё почти до пола. Чудесным образом мы познакомились с ней в Дивееве прошлым летом. Алёна приезжала туда помолиться о своей беде: они с мужем очень хотят деток, но здоровье у Алёны слабое, не позволяет. Оказалось, что мы с ней — с одного прихода, и вскоре стали близкими друзьями. Многое мы с ней обсудили — сердце друг другу открыли. Однажды я спросила её: приходилось ли ей сталкиваться когда-нибудь со смертью? Вот, о чём она мне, в частности, поведала:
«Сегодня 10 лет, как не стало моего родного брата Андрея. Это — трагедия для всей нашей семьи. Прошло время, но все живо в нашей памяти так, как будто случилось этой ночью. Помню, как рыдала мамочка, и горю нашему не было конца… Для родителей, наверное, самое страшное — пережить своих детей. Ему тогда было только 20 лет. …Самое печальное: смерть его была по его же воле. Теперь Церковь не может о нем молиться — записочку не подашь на проскомидию.
Когда мне исполнилось 13 лет, умерла моя бабушка Ирина. Это было моим первым знакомством со смертью. Бабушка была верующей. Случился инсульт, и ее парализовало. Лежала она дома, из-за паралича говорила плохо, но сохранялась ясность рассудка. Помню, приходила я к ней, а она плакала и всё спрашивала, почему Господь ее не забирает? — Несколько дней потерпела, и Господь ее забрал. Тихой и спокойной всегда была, и ко Господу отошла мирно.
Смерть моего дедушки Александра восприняла как закономерность. Мне уже тогда было почти двадцать лет, и я стала понимать, что смерть пожилых людей естественна, — она не так страшна, как смерть молодых, в расцвете лет и сил. Смерть моего троюродного брата Ярослава (ему было чуть больше 20) и сотрудницы по моей работе — Наталии (ей было немного за 30) воспринималась намного тяжелее. Причем, смерть Наташи явно была по воле Божией. Молодая энергичная девушка, всегда веселая, работящая — душа компании — она давно мечтала о своей машине. Родом из Иваново, в Москве она снимала квартиру. Ездить на общественном транспорте было долго по времени, а на машине она доезжала за 15 мин. Ради экономии времени стремилась она купить машину, но достаточной суммы денег никак не набиралось. Хотела Наташа взять автокредит в банке, но банки ей отказывали. А тут личная жизнь разладилась — ушёл любимый человек и оставил её в положении, одну. Недолго думая, она решила, что ребенка ей заводить рано, сделала аборт, и потом всем, при каждом удобном случае, говорила, мол, нечего плодить на свет безотцовщину и нищету. Я так понимаю, что хотелось ей сначала встать на ноги материально и пользоваться всеми земными благами. В общем, когда её финансовое положение стало налаживаться, она захотела ребенка. Сказала, что планирует родить, т.к. годы уходят. Но во главу угла поставила цель — купить машину во что бы то ни стало. Дали ей на этот раз кредит в банке, купила она машину, приехала на ней в пятницу вечером на работу — радостная без меры! А в воскресенье на своей машине она разбилась. Страшно это было, конечно. Ничего не успела она в этой жизни: откладывала семью, детей ради денег, машины… А, ведь, Господь давал ей накануне отличный шанс родить дитя и отказаться от покупки смертоносной техники! После дочери умерла и ее мама, и папа незадолго до того умер. Из всей семьи осталась одна сестра.
Когда я училась в школе, в 7классе, тогда на машине разбился со всей семьёй Пашка, с которым я сидела за одной партой. С отдыха они возвращались. Мама, папа, 2 сына. Мы всем классом ходили на похороны. Картина ужасающая: 4 гроба в маленьком помещении, толпа рыдающих людей. Мне тогда плохо стало от этой картины.
То, что жизнь смертью не заканчивается — это великое утешение для христиан. Когда ты уже стар и к смерти приготовился, тогда — одно дело. Но, когда умираешь внезапно, молодым или узнаёшь от врачей о безнадёжном диагнозе, тогда — другое дело. Стремление к жизни непобедимо. Старые люди тоже особо умирать не хотят и всеми силами цепляются за жизнь. Надо Господу молиться, чтобы избавил нас от внезапной кончины без покаяния. Смерть грешника люта, и честна пред Господом смерть преподобных его. Святые тоже смерти боятся. Елена Дивеевская, когда приняла от батюшки Серафима благословение на смерть за брата, смерти испугалась. Но батюшка рассказал ей о её загробной участи и утешил: удостоится она венца и места рядом с Божией Матерью в Царствии Небесном. Все — равно она страшилась. Как же нам, грешным не бояться, когда знаем о своих грехах и об их тяжести, о грядущих мытарствах, что самое страшное в смерти!»
Меня тронуло это письмо и навело на размышления о жизни после смерти. Существуют различные теории, предположения и гипотезы, изложенные в книгах, издаваемых миллионными тиражами, в интернете можно найти на эту тему всё, что хочешь, на любой вкус. Недавно от женщины, пережившей клиническую смерть, от Татьяны, я узнала о том, что она видела после своей смерти. Сейчас эта сестра помогает нам в молитвенной комнате. Я попыталась записать её рассказ. Вот он:
«Мне 25 лет, положили меня на операцию с диагнозом опухоли височной доли головного мозга. Дома меня ждал муж Роберт и мои родители. По профессии я учительница математики в средней школе. Полгода тому назад у меня случился первый приступ, приговор врачей был суровым: «Полгода, не больше, будет жить. После операции — возможно — два года и то, если чудо случиться».
Помню, что перед операцией я лежала в своей палате и читала Евангелие. Первый раз в жизни, я взяла в руки эту книгу. Никто из моих близких не был крещён, и я тоже, но когда мы с мужем услышали врачебный приговор, первая мысли была о Нём. Как сейчас, вижу этот промозглый осенний вечер: мы с Робертом едем в машине, капли дождя разбиваются о лобовое стекло, кажется, шепчут: «За что? За что? За что мне всё это!?». Потом были полгода бесконечных поездок по больницам, анализы, бесчисленные консилиумы… Всё это настолько вымотало, что мне уже не хотелось жить. И тогда, читая Евангелие в палате, я впервые обратилась к Богу с просьбой, чтобы он забрал меня на Небо, чтобы я уже никого не мучила. Родить ребёнка уже не смогу, зачем жить? Так я думала перед операцией, оставаясь в полной тишине… Во время операции сердце моё остановилось. Мне стало необыкновенно легко, я изумилась этому, и меня понесла какая-то стремительная сила к свету. Я оказалась в светящемся облаке и услышала голос, который спросил: «Ты знаешь, что с тобой?» Я ответила: «Да, Господи, я умерла». И тут вихрь огромной силы вновь подбрасывает меня куда-то, и я вижу, как плачет мой муж на похоронах, как скорбят все мои горячо любимые родные. Сердце моё сжалось и, если б я только могла, то и сама бы горько заплакала. Голос сказал: «Ты сама этого хотела». Я ответила Ему:
» Я же смертельно больная! Я даже ребёнка мужу родить не могу!» — «Не можешь?»… И снова этот вихрь поднял меня, и я увидела себя как бы в проекции своего будущего: вот меня выписывают из больницы, а вот и наша дочка… И воскликнула: «Господи, Господи! Неужели же я всего этого лишилась по своей собственной глупости, и только потому, что сама решила то, что не могу больше жить дальше и бороться за своё выздоровление, за свою жизнь!?» — «Нет, ещё не лишилась, но могла бы!» — «Господи! А возможно ли вернуться и исправить хоть что-нибудь!?» — «Ну, хорошо! Только сейчас будет очень больно!».
И я почувствовала, как тот же стремительный вихрь вновь несёт меня, но уже в противоположном направлении. Я увидела свое тело и как бы надела его на себя. Резкая боль пронзила меня с ног до головы, во рту — трубки, всё тело опоясано проводками, вокруг — люди в белом, их удивление, как будто случилось что-то, необъяснимое человеческим разумом. А у меня в голове только одна мысль: «Слава Богу, я жива!»
После операции я прошла курс лечения, с мужем мы покрестились и повенчались. Дочке моей уже исполнилось десять лет, и она ходит в школу. И боюсь я теперь, даже больше смерти, своего собственного неразумного своеволия».
Вспомнился ещё один случай, происшедший недавно во время моей работы в молитвенной комнате. В субботу позвонил отец Игорь и сказал, что не сможет придти служить молебен, потому что заболел. Обычно к определённому часу приходят в молитвенную комнату больные и медработники — все те, кто надеется встретиться и поговорить, посоветоваться со священником. И вот, заходит женщина — врач. Приятной внешности, 35-40 лет, она вошла нерешительно и спросила — может ли переговорить с батюшкой. Мне пришлось сказать ей о нездоровье отца Игоря и о том, что его не будет сегодня. «Тогда можно я вам расскажу?»- спросила женщина. «Конечно, можно, присаживайтесь,» — пригласила я её. И она, не сдерживая слёз, стала рассказала свою историю. Её муж нашёл себе любовницу. Ушёл, потом вернулся. Она его простила, потому что любила. В конце 2009 года они повенчались в нашем храме Живоначальной Троицы в Хорошеве. От первого брака у неё есть дочь- подросток, которая забеременела, не будучи в браке. И сама женщина беременна вторым ребёнком, но уже в венчанном браке. Квартиру они продают за долги, денег совсем нет, и она понимает, что её мужу их ребёнок не нужен сейчас. Она собралась делать аборт, но перед этим хотела с батюшкой поговорить, объяснить обстоятельства и заручиться хоть какой-то поддержкой. Что я могла ей посоветовать, сама ещё совсем неопытная и незамужняя девушка! Но я вспомнила наши занятия на семинарах в Сестричестве, на уроках акушерства и родовспоможения на курсах сестёр милосердия при нашем Сестричестве и, конечно, сказала ей о том, что вопреки всем обстоятельствам и несмотря на все проблемы, Господь, дал ей ребёнка, и что это не просто так, что это — благословение Божие, и если она его сохранит, то всё устроиться наилучшим образом. И разве ей не жалко ребёночка, который сейчас в испуге и ужасе переживает то, что его собственная мать задумала его убийство? Она ушла. Я надеюсь, что она всё- таки ничего не сделала с невинным младенчиком. И ещё я ей посоветовала непременно поговорить с батюшкой, как она и хотела до встречи со мной. Помоги всем, Господи!
Сердце обо всех болит.
© Маргарита Пузанова 2010 г.
