Сестры милосердия из Сестричества великомученика и целителя Пантелеимона при храме Живоначальной Троицы в Хорошеве продолжают трудиться в отделениях городской клинической больницы № 67 им. Л.А. Ворохобова.
Володька, девятилетний пацанёнок, прятался за материнскую юбку и, выглядывая из-за неё, икал. Немцы сгоняли людей на край села, переходили от дома к дому, поджигая строения и догоняя автоматными очередями тех, кто пытался метнуться в сторону. Немецкие овчарки лаяли, натягивая поводки. Мать, прижав к себе белёсую голову сына, порывисто наклонилась к нему, крикнула: «Беги к лесу, я — за тобой!»… И резко оттолкнула его.
К вечеру ветер проснулся и побежал по дорогам маленького городка, рассыпая снежную крупу и раздувая вьюгу. Под волнами сумерек и снега скрылись, разбросанные в неоглядных полях, перелески.
Нина подложила в печку дров, поставила в духовку чугунок со щами, за-черпнула воды из ведра, налила в рукомойник и взглянула на часы-ходики: два медвежонка стали молоточками отстукивать по наковаленке ровно десять. Пора было брату возвращаться с работы. Она вернулась к письменному столу, сложила в портфель свои учебники с тетрадками и взялась за штопанье.
В реанимации Клинической больницы лежит женщина, сама врач – гастроэнтеролог, с которой случилась совершенно загадочная история. Два года тому назад она выпила таблетку от высокого давления и впала в кому, пережила клиническую смерть, после которой пришла в сознание, но члены её тела стали совершенно расслабленными.
В старинном больничном парке, несмотря на летнюю жару, прохладно и уютно. Тенистые аллеи ведут от больничных корпусов – к храму святого великомученика и целителя Пантелеимона. В обрамлении высоких крон небольшой храм стоит, как пасхальный кулич, благоухая духовным величием и напоминая о спасительной евхаристической трапезе. Под раскидистым ясенем, на лавочке возле храма сидит женщина лет восьмидесяти: маленькая, сухонькая, опрятно одетая во что-то очень не приметное.
Одна из наших молоденьких сестёр милосердия, родом донская казачка, Дарьюшка решила как-то в канун Рождества Христова съездить, навестить родственников, чтобы поздравить их с праздником и немного отдохнуть от работы и учёбы в Москве. Она приехала на вокзал, купила в кассе билет на поезд, нашла нужный вагон, вошла в него и села на свое место. Время отправления поезда стремительно приближалось, но вагон оставался пустым…
В светлой и просторной комнате на постели неподвижно лежала крупная, высокого роста женщина лет восьмидесяти с лишним. Во всём её облике было ощущение обречённости и безволия. Большие глаза — закрыты, седые, спутанные волосы до плеч рассыпаны по подушке. Посмотришь на неё и невольно подумаешь — нежилец она уже, отходит ко Господу …
Как-то у входа в храм Преображения Господня ко мне подошла послушница лет тридцати, вся с головы до ног — в чёрном. На шее у неё висела кружка для пожертвований на строительные работы и восстановление одного из возводимых в глухой провинции монастырей. Она спросила, не могла бы я проводить её к настоятелю, чтобы ей взять у него благословение на сбор подаяния во дворе храма.
Пока не заперта душаВ темницу участи загробной,Приходит Бог нас утешатьИ исповедует подробно. Пред Ним ничто не утаить,Смиренно теплится моление.Так сердце учится любитьИ просит одного — прощение. ________________________________________ Моль летает, ржа грызёт,Ненасытный вор крадёт.Без следа в житейском мореВсё вещественное тонет. Пусть богатства полон трюм!Лишь одно храни — свой ум. ________________________________________ Себе служить и быть себе рабом […]
На днях посчастливилось услышать рассказ одного известного в Москве священника, который только что вернулся из паломнической поездки по Греции. И вот, о чём. Остановившись на несколько дней в одном из греческих монастырей, он стал чуть ли не очевидцем удивительнейшего чуда, происшедшего с монахом этой обители 8 апреля 2010 года.
