02.02.2012
В светлой и просторной комнате на постели неподвижно лежала крупная, высокого роста женщина лет восьмидесяти с лишним. Во всём её облике было ощущение обречённости и безволия. Большие глаза — закрыты, седые, спутанные волосы до плеч рассыпаны по подушке. Посмотришь на неё и невольно подумаешь — нежилец она уже, отходит ко Господу …
________________________________________
Недавно, находясь дома одна, женщина споткнулась непослушными ногами о стул и упала. На бедре образовалась трещина, появились неотступные мучительные боли в области коленного сустава. Было поначалу трудно приступить к ней с тем, чтобы осуществить элементарный уход — от любого, даже самого незначительного прикосновения Наталия Ивановна испытывала нестерпимые страдания. Да, что сестра милосердия с её нежными и заботливыми руками! Пожалуй, страшнее было самой пошевелиться и сразу дернуться от боли, как от электрического тока. Но надо было набираться сил, чтобы бороться за жизнь. И больная с помощью милосердной сестры стала отваживаться на преодоления. Хотя, по всему было видно, что ни есть, ни стремиться к победе над старческими недугами и последствиями падения ей не хочется. Она уже несколько травм пережила за годы своего пути по свету. И ноги ломала, и руки… А в 1941 году, во время эвакуации, когда налетели немецкие бомбардировщики, их поезд резко остановился, она ударилась о перегородку и повредила позвоночник. Но молодость взяла своё, Наташа оправилась от беды и встала на ноги. Только вот, трудоспособность до конца восстановить не удалось. Работа у неё с тех пор отличалась неторопливостью, малоподвижностью и кабинетной тишиной. Большую часть времени Наталия Ивановна работала в редакциях и издательствах, а последнее время в Курчатовском центре — редактором институтской многотиражки и многочисленных научно-популярных печатных изданий. Когда был жив муж, они, прогуливаясь воскресными днями по парку, заходили в православный храм , чтобы поставить свечки святым. Но муж умер несколько лет назад, и Наталия Ивановна в храм заходить перестала. Поэтому, когда она увидела то, как сестричка зажигает свечку пред иконой Спасителя, то неожиданно для самой для себя с беспокойством в голосе произнесла: «А, ведь, я даже и не знаю, крещена ли…». Надо сказать, что любые, даже самые коротенькие молитовки, обычно, раздражали её, и она запрещала при ней обращаться к Богу за помощью. Но в этот день удалось чуть приподняться на подушках и, пообедать в положении «полусидя», и она, вздохнув, сказала, задумчиво глядя в небо за окном: «Слава Тебе, Господи…».
У Наталии Ивановны было много посетителей. Приходили с цветами, приносили, приготовленное своими руками, свеженькие вкусности, присматривали для неё в магазине, что может быть наиболее полезным для больной. Её все любили — и дочь, и сын, и двое внуков, и соседи по дому, и бывшие сослуживцы, и участковый врач, и дежурные процедурные сёстры из районной поликлиники. Редко в наше время такое искреннее отношение к пожилому человеку встречается! И Наталия Ивановна, как-то невзначай, всякий раз, как- бы, между прочим, стала у них спрашивать, а крещены ли они? И оказалось, что кроме её самой, да её детей, все крещёные. Она забеспокоилась ещё больше и стала расспрашивать сестру милосердия о том, почему же это так важно и нужно — креститься? Но сестричка для ответа на вопрос измученной болезнью женщины позвала отца Виталия, и через некоторое время на груди у Наталии Ивановны покоился, подаренный внучкой, простой деревянный крестик от Матронушки, а сама Наталия Ивановна стала называться христианкой и осенять себя крестным знамением. Вот и глазки уже повеселели, и настроение улучшилось, и сидеть в подушках всё чаще стало удаваться, и боли отступать помаленьку стали — «Слава Тебе, Господи!» Теперь уже молиться вменялось в обязанность — отец Виталий благословил причащаться. И вместе с сестричкой Наталия Ивановна одолела последование ко святому причащению. Мужественно исповедовавшись за всю свою жизнь, она приняла в сердце Христа. Давно не помнила Наталия Ивановна такого душевного покоя и такого глубокого сна, как в ночь сразу после причастия Святых Христовых Таин. А под утро она, ещё не проснувшись до конца, в душе своей отчётливо услышала, власть имеющий, исполненный любви, голос: «Что же ты медлишь, вставать пора!». Она проснулась, впервые не чувствуя в своих ногах боли, спустила их с кровати и села на постели так, будто и не болела вовсе. Слава Тебе, Господи!