02.02.2012
Их — семеро. Они тихонько сидят за отдельным столом в уголочке приходской трапезной, стараясь не шевелиться. Плачет только Катюшка, приглушённо всхлипывая, уткнувшись в платочек красным носиком. Уже некоторое время говорит, обращаясь к многочисленным, собравшимся на поминки, людям, настоятель храма Успения Пресвятой Богородицы отец Константин: » … Будто дожидалась она меня из отпуска, не умирала. Приезжаю вечером, утром сразу к ней, исповедал, говорю: «Приготовься, раба Божия Ирина, принять Святые Христовы Тайны». А она спрашивает: «Мне надо встать?» И такая решимость в её голосе, что я совершенно был уверен тогда — скажу «да» и встанет, нисколько не сомневаясь в том, что это вообще невозможно в её положении.
Не стал я искушать Господа — не разрешил ей подниматься, причастил так, только на подушке её чуть подержали. Приняла она Тайны с великой алчбою, с жадностью, всем своим изболевшимся существом. В тишине и мире духовном со всеми простилась, напутствуя и увещевая детей на дальнейшую жизнь, отчётливо произнесла: «Слава Богу за всё!» и предала свою благочестивую душу Спасителю. Святая кончина, которая в полной мере свидетельствует о жизни, угодившей Богу». Светлая, вечная ей память!» Дети поднялись со своих мест и вместе со всеми запели «вечную память»…
Тридцать один год тому назад появилась на свет старшая дочь Наталия, у которой уже свои трое сыновей — Павел, Иоанн и Георгий, за ней родился Александр — двадцати семи лет от роду — хирург госпиталя ФСБ. Глебу двадцать один год, он студент Второго меда, будущий врач — педиатр. Катюша перешла в десятый класс общеобразовательной школы, Феденька — во второй. Малыши Тимофей и Елизавета будут ходить с этого года в Детский садик. Конечно, всем старшим отныне отвечать за самых маленьких, но особо благословил отец Константин красавицу и умницу Екатерину: для Лизоньки, Тимы и Фёдора ей теперь надлежит быть вместо матери.
Потом встал из-за стола и проникновенно, сочувственно выразил соболезнование главе семьи известный русский писатель Владимир Крупин. Он рассказывал о том, как несколько лет назад тяжело и безнадёжно заболел, помощи ждал только от Бога. И Господь послал ему помощь вместе с Евгением Юрьевичем, хирургом — эндокринологом, известным в Москве своей доброй репутацией православного врача. Руками и сердцем Евгения Юрьевича Господь спас ему жизнь. Теперь, говоря о супруге любимого доктора, Владимир Николаевич сказал: » Надо много потрудиться, и над своей душой, прежде всего, чтобы удостоиться подобной христианской кончины. Так и должен отходить ко Господу всякий христианин, говоря: «Вот я, Господи, и вот дети мои».
На столе поминальной трапезы — сочные, жёлтые кружочки тонко нарезанной репы, красиво разложенной по тарелкам. Ириночка как-то взяла благословение у отца Константина и завела на приходском дворе огородик. Уже будучи тяжело больной, вскапывала его вместе со своими малышами, сеяла в рыхлую влажную земельку семена, потом пропалывали, поливали всходы — вот и угощение всем, кто помогает храму. Попробовала репку, а она — сладкая, необычайно вкусная, такая вырастает только с молитвой.
Мысленным взором стремлюсь в храм. В середине — гроб с усопшей. Уснувшая до всеобщего Воскресения лежит в ореоле явственно зримой духовной красоты и похожа на царственную княгиню, предстоящую Престолу Всевышнего. … Тимочка постоял рядом с мамой и пошёл к храмовой иконе Успения Матери Божией, сел на ступеньку под Её сень и сидит нахохленным птенчиком. Сердце застучало быстрее, подумала — а, ведь, это Ира своего Тимочку Матери Божией посвящает, просит, чтобы Она теперь малыша дальше питала и воспитывала. … У Тимофея — врождённый дар любви. В семье он, как ангелочек всех утишающий, проявляющий обо всех трогательную заботу. … Лизонька стоит чуть поодаль, головку понурила, видно, боится маму, уснувшую так крепко, что никак не добудиться. Шустрая непоседа и проказница, она сегодня строгая и серьёзная. Подхожу, глажу её по головке, целую, она тут же вскидывает на меня глаза, молча спрашивает — не могу ли я её любимую мамочку разбудить?…
… Ирина, совсем молоденькой девушкой пришла в больницу, чтобы устроиться на работу санитарочкой, потом поступила в медицинское училище, окончила его и стала работать операционной сестрой, продолжая обучение профессии уже в медицинском институте. Здесь, в больнице, с ней познакомился Евгений Юрьевич, заведующий в то время отделением эндокринологии. Через некоторое время поженились. Вместе много пережили и горя, и радости, заблуждались, путались в выборе смысла жизни, пока твёрдо не встали на путь покаяния и христианского благочестия. … За Глеба Ирина чуть жизнь не отдала. Роды были трудными, смертельно опасными. Тогда, может быть, впервые Ирина взмолилась Богу, чувствуя, что умирает, и Господь помиловал, сохранил и её, и младенца. Вот он — Глеб — высокий стройный юноша, с ярким, выразительным лицом — во всё время похорон, будто пришибленный горем, беспомощный, растерянный с красными, воспалёнными от слёз глазами. Он всем своим существом уже постиг эту потерю: мать — большая часть его самого. И как со всем этим справиться, каким надо быть теперь — без неё? … А к Богу решительно пошли, когда родилась Катя. Через год отец вместе с младенчиком принял Святое Крещение. Разительно стала преображаться их жизнь, когда в неё вошёл Христос Бог. Всё осветилось смыслом и чистотой, всё подчинилось законам Любви.
Полтора года назад врачи обнаружили у Иры смертельное заболевание. Началась напряжённая, мужественная борьба с недугом. Но пришло, видно, время — созрела душа для Царствия Небесного, и Господь призвал её, предварительно обо всём позаботившись: семья переехала в большую новую квартиру, из окон которой открывается чудесный вид на зелёные окрестности с храмом посередине.
Воспоминанием возвращаюсь на кладбище, где похоронена Ирина: просторное, пронизанное мудрым и тёплым светом; перед глазами стоят частые высокие корабельные мачты белоствольных берёз и сосен, плывущих в далёкое небо, будто благодарящих Бога за столь драгоценное среди них захоронение. Думаю, как же хорошо, что кладбище — маленькое, уютное — рядом с храмом и с домом, дети могут прибегать сюда, как в живой, плодоносящий добрыми чувствами, сад, когда только захотят поговорить, побыть с матерью. … Стоим с Феденькой возле кладбищенской часовни, она ещё в строительных лесах: высокая, стройная, величественная, освящённая в честь Архангела Гавриила. Фёдор — парень очень серьёзный, только что окончил первый класс, читает помногу, любит красочные энциклопедии и умные книжки, обо всём судит спокойно, не торопясь, задаёт вопросы, требующие внимательного рассмотрения, на его ногах кроссовки, сам в джинсовом костюмчике — подвижный, ловкий, но в храме на службе стоит, не шелохнувшись, как свечечка. А глазёнки живые, радостные, всегда удивлённые и очень внимательные, всё вокруг замечает. Он рассказывает, как весело было идти совсем недавно Крестным ходом вместе со всеми — с папой, Лизой, Тимой, вместе с мамочкой, со всеми людьми, с батюшкой, а потом смотреть, как воздвигается над часовенкой крест, горящий высоко над головами сильнее солнца!
Иду по церковному дворику Успенского храма, и в душе снова звучат слова настоятеля — отца Константина: «Когда год назад Ирина появилась на нашем приходе, то сразу стала первой по достоинству среди прихожанок. Во всём она была для нас примером: и в том, как благоговейно, со Страхом Божиим приобщалась вместе с детьми Святых Христовых тайн, смиренно молясь во время богослужения, и в том, как воспитывала своих детей и слушалась мужа, и в том, как сердечно откликалась на любую просьбу о помощи, оказывая людям безотлагательную врачебную и духовную поддержку. Испытывая постоянные боли и недомогания, она никогда никому не жаловалась, не роптала на свою неизлечимую болезнь, всегда была мирной, спокойной, радостной, ровной в общении с каждым человеком, всем служила с усердием. На приходе сразу полюбили Ирину, как человека родного и необходимого. Такие люди всегда были светильниками миру … «.
А ещё раньше мы с Евгением Юрьевичем организовали курсы сестёр милосердия при нашем Сестричестве. Вместе с Ирой поехали помолиться в Крестовоздвиженский женский монастырь, и тогда она сказала: «Какое же это высокое служение и призвание — сестра милосердия! И хоть я так далека до этой милости Божией, но стремлюсь всей душой к тому, чтобы быть хоть чем-то похожей на вас и не представляю теперь без вас, белоснежных голубонек, своей жизни…».
Ириночка умерла. Но когда предстаёт предо мною её образ, то хочу молиться о ней, именно, как о сестре милосердия, которой по своей сути она всегда была. И, действительно, Ира отличалась совершенной искренностью и открытостью миру, будто всё окружающее её горе пыталась вместить в свою любящую душу и всю себя, как милостыню от Бога, раздать людям.
© Евгения Гарриевна Трошина. 09.08.2009 г.
